Стал художником, чтобы писать стихи

Люди Белокурихи

Стал художником, чтобы писать стихи

Владимир Иванов – удивительно многогранный человек. Назвать его просто поэтом или просто художником,  или просто музыкантом будет неправильным. Вы только вдумайтесь... Около пятисот портретов гостей Белокурихи, написанные его рукой, разлетелись по миру. За удивительный и редкий по звучанию баритон ему посвящают стихи люди, вдохновленные его пением под гитару. Его стихотворения и рассказы об отце и матери приводят в качестве примера трепетного и уважительного отношения детей к родителям. Его творчество стало темой для урока литературы в нескольких школах края… Будет сложно в один очерк уместить широту души этого человека…

«Здесь лучшее в мире село…»

Владимир Андреевич Иванов родился в 1953 в селе Усть-Иша – это Красногорский район Алтайского края. Родина для него – большая, разного плана и образов любовь – к родителям, труду, природе.

«Небо бездонно – лазурь голубая.

Волненье ветров на высоких хлебах.

Пред синегорьем седого Алтая

Там Родина малая где-то в холмах.

Чудо-пейзажи по райски красивы.

Сам Бог их с душою слагал не спеша.

В красном предгорье, где речка, да ивы

Здесь лучшее в мире село Усть-Иша».

Мать

«Росли мы в то время, впрочем, как многие советские подростки в селе, как дикорастущие растения. ­– Начал рассказ о себе Владимир Андреевич. – Нам не преподавали французский или музицирование. Нас никто не учил хорошим манерам. Меня учил всему… покос. Вот что воспитывало нас». В летнюю пору сенокоса на просторных, душистых от свежей травы лугах, в логах, где страда уборки и заготовки сена собирала самых сильных мужчин и неугомонных, но не знающих лени мальчишек, Володя Иванов проходил «школу жизни». Здесь, как он сам рассказывает, изучал психологию человека, запоминал разные высказывания, истории.

«Я провел все свое детство на покосе. Для меня это многое значило. Я всю зиму мечтал, грезил о том, что отец договорится с мужиками и возьмет меня с собой. Получилось как… В один день, как потом уже выяснилось в 1962 году (я был тогда второклассником, на коня даже сам не мог залезть – подсаживали), у соседского паренька – у Борьки – он возил копны в отцовской группе – умер дедушка, и его оставили дома. Взяли меня. Я день-два повозил и до того мне понравилось, что мама моя пошла к борькиным родителям договариваться: «Пусть уж Володька копна тогда возит, ну больно понравилось ему…». И так каждый сезон я был на покосе, на коне. Вроде уже сентябрь, вроде бы в школу надо –  мы все работаем, а мужики говорят: «Да мы тебя отпросим от школы-то…». Уже позже стала действовать механизированная группа, и мы 5-6 копновозов обслуживали ее», – вспоминает Владимир Иванов.

На косогорах, землях, принадлежащих району, где заготавливали сено, все ему казалось каким-то эпическим. «Ожерелье синих гор», бархатные луга, убегающие вдаль, будто на поклон «седому хану Алтая». Даже названия здешних мест были настолько родными, что помнятся до сих пор – лог Кузнецовых, Широков лог, Иванова грива, где была семейная пашня. Река же – это некий духовный центр. Он говорит: «Здесь в Белокурихе, я внутренне, интуитивно чувствую, что главное здесь – река, а все остальное – приложение к ней. Вот и в детстве для нас река Иша была особым местом. Купаться могли по 15-20 раз на дню, если с утра дождичек прошел, и на покос не едем. Купались «проть Ваньки Майорова» – напротив его дома значит… А берега там – ковровые. А как я в детстве любил солнце! Бывало, иду по тропинке к речке и чтоб под солнцем все время быть – тень обходил. Загорал так, что сосед при встрече всегда говорил: «Ну, что, копченый, как дела?».

Что значит – быть сыном

Наравне с природой и трудом привнесли в жизнь уроки нравственности, конечно, родители. Как пишет Владимир Андреевич в одном из рассказов, «отец запомнился трудолюбивым, работящим человеком. Сызмальства познал он и проникся спасительной необходимостью тяжелого крестьянского труда. В своем огороде и садочке он не оставлял никакой надежды сорнякам… Буквально руками перепахивал всю землю… Иногда в летние июльские дни уходил за речку, на наши косогоры и, чтобы сделать матери приятное, нарывал на солнцепеке бидончик клубники. Вместе с ягодой мог, без ложного деревенского стеснения, принести для нее и букеты полевых цветов… Нас, сыновей, отец приучал к физическому труду. Летом, к примеру, учил косить. Помню говорил: «много травы захватывать косой, рубить и резко дергать не надо. А плавно протягивайте и лишь в конце делайте небольшое усилие пяткой литовки, укладывая тем самым траву в валок». И становился первым, мы за ним…». Через свое творчество проносит поэт то ценное, что получил он от родителя:

«И я храню «зерно» того завета,

Что батя дал у хлебной полосы.

В словах его была вся мудрость света

И отзвук крепкой дедовской косы».

 «… Я, словно целитель, тебя оживлял

И жажду желанной водой утолял

И соком питал твое тело сполна

Пьянящим, как будто глоточек вина…», - писал он о своем рвении продлить часы жизни своего отца.

Портрет отца

О матери своей Владимир отзывается с особой сыновней нежностью. В последние недели ее жизни сын был рядом. Как упоминает Владимир Иванов в автобиографичном рассказе «Мать и сын», в те мгновения мать преподала сыну настоящий урок толкования жизни и смерти, осознания естественности этих процессов: «Перестань верить в чудо. Верь только в Бога и в себя. Радуйся свету. Работай по совести. За большими деньгами не гонись – никаких не будет. Чужой беде не радуйся, своя придет – не отскребешь…». Духовные отношения с матерью были «глубоки и чисты, в них не было лжи. Мать и сын дорожили ими».

 «Три слова из главных могу вам назвать –

Это Бог, да Земля, но, а, первое – Мать…

Спасибо тебе и поклон до земли

За годы, что с нами в заботах прошли,

За мудрость твою, что по жизни проста.

Подольше живи, мам, лет эдак до ста», – эти теплые строки поэт написал ко дню рождения мамы.

Владимир Андреевич заботился о родителях до последних дней их непростой жизни. Всегда они были для него духовной опорой, музой творчества и жизненного пути. Сейчас, будучи сам отцом двух дочерей, этот добрый человек знает, что значит быть «сыном», и понимает, что значит – быть «родителем»:

«Спи, моя дочурка, милый человек.

День ушел куда-то, как минувший век…

…И тебе, Аленка, спать пришла пора.

Спи, моя дочурка, сладко до утра…» («Колыбельная»)

Темы близкие, слова знакомые

В своих произведениях, будь то живопись, графика, поэзия или проза, Владимир Иванов использует различные образы, которые переплетаются, как пряди в косах: из графики – в стихотворные строки и обратно. Эти удивительные образы вырисовываются в картинки, родные сердцу каждого, кто видел наши алтайские краски природы. Автор делится, что рождаются образы не сразу. Он ищет, подбирает наиболее подходящий, работает над каждым словом. Как когда-то Сергей Васильев, поэт, писал: «Где б найти такое слово огневого образца, чтоб ложилось, как подкова на копыта жеребца».   

«Осень пришла по отрогам,

Спустилась тропою крутой.

Вот уж она за порогом –

В нарядной парче золотой.

Солнце в ущелье искала,

Звенела хрустальной росой.

К речке по склонам сбегала,

Роскошной мелькая косой».

Осень

Даже слова, говор, понятный лишь тем, кто живет здесь, подчеркивает привязанность к истокам и корням:

«Заскрипела сенная дверь. Это пришел отец из бригады узнать, все ли дома нормально. Он долго отряхивался, но зашел все равно заснеженный.

– Ты кого там делал, никак муку молол? – спросила мать.

– Сёдне точно намелет, так намелет, – ответил он в сердцах. – Снегу-то в ограду опять набуровит…все наши кочегуры занесет…» (из рассказа-были «Метель»).

О портретах, музыке и истине

В Белокуриху в 1987 году попал переводом на должность дизайнера курорта, затем работал художником в санатории. Долгое время Владимир Иванов был, как он говорит, свободным художником. В 90-е годы, когда прошло массовое сокращение, и нужно было зарабатывать, пришлось освоить один из самых сложных жанров изобразительного искусства – портрет. Он писал портреты отдыхающих – всего за эти годы, как он сам подсчитал, запечатлено на листах бумаги художника около 500 задумчивых, улыбающихся, разных национальностей и возрастов лиц. Эти картины прорабатывал до мелочей, в несколько сеансов.  В каждом портрете мастер хотел приблизиться к истине. Но, как он понимает, в мире никто не может познать истину. Он говорит: «Если сделать ящик и в нем прорези. Положить в этот ящик правду, и каждый, кто будет смотреть на нее через прорези, скажет: «Так вот она какая – правда. А другой человек с иной стороны взглянет: «А вот она правда-то…». – Это к тому, что каждый художник всегда вносит в творческую работу свое понимание мира, индивидуальность».

Творчество этого человека многогранно. Своим хобби Владимир Иванов называет исполнение песен под гитару. Музыканты и те, кто хоть раз его слышал, говорят, что у него приятный и редкий баритон. В конце 80-х в составе квартета «Провинциальная встреча» он дал 150 концертов в санаториях города-курорта. Также ставил сольные программы в литературно-музыкальных гостиных, был лауреатом конкурсов разных уровней. Ни раз восторженные поклонники посвящали ему свои стихи:

«Твоим рукам подвластна кисть.

В твоих руках гитара плачет,

Твой голос по лесному чист

И, как же может быть иначе.

Твой дом – родимая Россия,

Алтай под шапками снегов.

И имя русское красиво

Ведь ты – Владимир Иванов». (Ю.Н. Ивин, г. Нерюнгри).

Еще многое можно рассказать об этом скромном, но с богатым, поистине красивым, внутренним миром человеке. Возможно, еще ни раз о нем напишут. В одном можно быть уверенным точно: о таких людях не нужно молчать…

Агата Никульшина

//Газета "Город Белокуриха", №44 от 30.10.2014 г.